Идея европейского единства, мягко говоря, не нова – подобные призывы раздавались еще в XIV веке. Однако за ними, как правило, скрывалась холодная и расчетливая политика насилия.

Данте Алигьери не только хотел пройти через чистилище, но и собирался реформировать Европу. Итальянский поэт еще в начале XIV века призывал итальянских князей отречься от Папы Римского и покориться императору Генриху VII. Алигьери представлял себе Старый Свет в качестве огромной монархии. Этой мечте флорентийца, конечно же, не суждено было сбыться. Тем не менее, это была одна из первых инициатив по объединению Европы.

Ужасы войны постоянно заставляли жителей континента объединяться. Военные конфликты были обыденностью, а относительно продолжительные мирные периоды были скорее исключением из правила. Будь то Тридцатилетняя война, в результате которой не одна страна превратилась в руины, или опасность войны на Украине. И тогда, и сейчас политики и представители интеллигенции выступают за единство всего континента и предупреждают, что только совместными усилиями европейцы смогут избежать новых войн и стать мощной силой.

Вместе с тем, надо сказать, что в большинстве случаев идеи об объединении Европы оказывались лишь грубыми утопиями, хотя изредка являли собой на удивление четкие концепции трансграничных организаций и даже неких «Соединенных Штатов Европы».

Однако гораздо чаще речь шла все же не об альтруистических мирных утопиях, а о холодной и расчетливой политике насилия. Потому что авторы объединительных концепций в обязательном порядке продумывали также и механизмы по сохранению власти в руках своих повелителей.

Георгий из Подебрад, король Богемии, спустя столетие разработал целую концепцию некоего союза европейских княжеств, включавшую в себя, среди прочего, договор о ненападении и взаимной поддержке. Этот договор предусматривал, в частности, наказания за противоправные действия, наличие третейских судов и право на интервенции в случае нарушений мира. Однако главными целями Георгия из Подебрад были укрепление собственных позиций в борьбе с императором и Папой Римским, а также защита от турок, которые постоянно представляли угрозу для Центральной Европы.

Во время «Пражской весны» 1968 года о планах Георгия из Подебрад вновь вспомнили. На этот раз они должны были послужить доказательством того, что чехи еще много веков назад мыслили категориями единой Европы.

Европа как союз народов должна была лишить власти Габсбургов

Одним из главных кошмаров европейских правителей Нового времени была чрезмерная концентрация власти в руках какого-нибудь одного княжеского или королевского семейства. Многие раздумывали над тем, как предотвратить или положить конец подобным гегемониям. Так, Максимильен де Бетюн, герцог Сюлли, министр при дворе французского короля Генриха IV, в 1640 году планировал реорганизацию Европы и предложил создать союз народов – федерацию христианских государств. Основу новой структуры должны были составить такие наследные монархии, как Франция, Испания, Англия, Дания, Швеция и Ломбардия. Этот план был разработан с целью нанесения удара по могущественной династии Габсбургов.

В то время в Европе на протяжении уже более двух десятилетий бушевал конфликт, жестокость и разрушительная сила которого не знали себе равных. Это была Тридцатилетняя война. На полях сражений никто не смог склонить чашу весов в свою пользу, и лишь переговоры в Мюнстере и Оснабрюке смогли положить конец конфликту. В итоге был заключен масштабный мирный договор, избавивший континент от страданий. Вестфальский мир действительно стал большим достижением. Это было первое равноправное объединение европейских государств, закрепленное в соответствии с международно-правовыми нормами, которые действуют и поныне.

Квакеру Уильяму Пенну из Лондона было всего лишь четыре года, когда был заключен этот договор. Его отец был адмиралом и участвовал во множестве сражений британского флота. Пенн, основавший в Северной Америке колонию под названием Пенсильвания, опубликовал в 1693 году «Эссе о настоящем и будущем мире в Европе». Его идеи относительно создания Европейского Рейхстага были схожи с правилами, по которым впоследствии был создан Европейский парламент. Пенн придумал некое подобие общей Конституции, которую должны были подписать все европейские правители, и лишь при этом условии становился возможен долгосрочный мир на континенте. Этот единый парламент должен был способствовать урегулированию конфликтов и в случае необходимости принимать решения о вооруженных интервенциях. В отличие от всех остальных личностей, которые до сих пор задумывались о европейской интеграции, Уильям Пенн включил в свою концепцию также Россию и Турцию.

В своем знаменитом трактате «О вечном мире» Иммануил Кант написал, что мира и единства в Европе можно достичь лишь при республиканской системе государственного устройства. Фридрих фон Гентц (Friedrich von Gentz), консервативный советник австрийского министра иностранных дел Клеменса фон Меттерниха (Clemens von Metternich) во время Венского конгресса 1815 года в своей статье «О вечном мире» пришел к аналогичным выводам. Этим трезвым рассуждениям немцев противостояли почти патетичные поклонники Европы из Италии и Франции. После того, как на Венском конгрессе была заложена основа европейской «конгрессной дипломатии», Джузеппе Маццини (Giuseppe Mazzini) и Виктор Гюго вскоре после этого стали рассуждать даже о создании своеобразных «Соединенных Штатов Европы».

«Европа – это рычаг, которому поддается весь мир, – писал член тайного общества Маццини из Генуи. – Европа – это страна свободы». Однако его идеям об общем европейском будущем, в основе которых лежали идеалы Французской революции, пришел конец еще в Италии. Из-за республиканско-демократических идей его приговорили к тюремному заключению, и ему пришлось бежать в Лондон.

Идея «Соединённых Штатов Европы» появилась слишком рано

Виктор Гюго, автор романа «Отверженные», также публиковал свои представления о «Соединенных Штатах Европы», не заботясь особенно о том, как они могли бы появиться и в каком виде существовать. В 1849 году он заявил в Париже, что однажды настанет день, «когда война между Парижем и Лондоном, между Петербургом и Берлином, между Веной и Турином покажется такой же абсурдной, как между Руаном и Амьеном, между Бостоном и Филадельфией». И в этот день «Соединенные Штаты Америки и Соединенные Штаты Европы посмотрят друг другу в глаза и протянут друг другу руки через океан».

Мечты Гюго также не нашли понимания среди соотечественников, потому что он также предполагал включить в единую Европу и Россию. Наполеон III изгнал его, и писатель, так же, как и Маццини, отправился в Великобританию. Как и все остальные мечтатели о единой Европе, они родились слишком рано для реализации таких идей.

И лишь по прошествии двух мировых войн и почти 300 лет после заключения Вестфальского мира в 1957 году в Риме был, наконец, заключен договор, положивший начало европейской интеграции.